Лев Давидович Шпринц: «Сила – это одно из трёх, наряду с умом и душой, главных качеств человека…»
Интервью с атлетом из той, золотой эпохи пауэрлифтинга, человеком, стоявшим у истоков зарождения нашего вида спорта в СССР, появления первой независимой федерации пауэрлифтинга в России, Львом Давидовичем Шпринцем.
— Здравствуйте, Лев Давидович! Итак, пауэрлифтинг и тяжелая атлетика. Два очень родных, но таких разных вида спорта. Какой именно Вам ближе?
Л.Д.Ш. Конечно, пауэрлифтинг. Я, не смотря на свой возраст, современный человек, во всех смыслах этого слова. А пауэрлифтинг – это, если можно так выразиться, осовремененная тяжелая атлетика. Но это первая эмоциональная реакция, если же отвечать более развернуто, то при всей внешней схожести, это два разных вида спорта. В тяжёлой атлетике штанга поднимается за счёт скорости и отточенной техники, в пауэрлифтинге практически исключительно за счет силы. Кстати, это очень точно отражено в англоязычных названиях этих видов спорта: weigthlifting и powerlifting. Первое – «подъём веса», про способ здесь ничего не сказано. Во втором же случае, уже есть точное указание – «подъём силой». Т.е. главным действующим лицом в пауэрлифтинге выступает сила, а сила – это одно из трёх, наряду с умом и душой, главных качеств человека. И этим многое сказано. Это если коротко, а так о достоинстве и исключительности пауэрлифтинга я могу долго говорить…
— Ваша спортивная биография, насколько мне известно, началась в относительно позднем возрасте – 36 лет. До этого занимались каким-нибудь видом спорта? Или сразу и безоговорочно – любовь к железу? Какими были они, Ваши первые шаги в пауэрлифтинге? Насколько быстро получилось освоить технику соревновательных движений и когда состоялся первый выход на соревновательный помост?
Л.Д.Ш. Нет, до этого я никаким спорта не занимался, более того, тогда я имел весьма неспортивный вид – борода, длинные волосы, к тому же курил, и, бывало, сильно выпивал. Но в 36 лет мне пришлось срочно от этого всего освобождаться – неожиданно для себя я почувствовал непреодолимую тягу к штанге. Возникла она, правда, не на пустом месте. Дело в том, что мой отец – Давид Шпринц в своё время тоже поднимал штангу, выступал сам и тренировал команду тяжелоатлетов города Звенигорода. Ребёнком он часто брал меня на тренировки и соревнования, так что моё детство прошло, можно сказать, под грохот тяжелоатлетического железа. Но в юности это, несмотря на все старания моего отца, ни к каким результатам не привело. Это проявилось позже – заряд, заложенный в детстве, неожиданным образом выстрелил через много лет.
Что касается второй части вопроса, то сначала это всё-таки была тяжелая атлетика. Пауэрлифтинг, а в то время силовое троеборье, в тогдашнем СССР только делал свои первые шаги. Но как только информация об этом виде спорта дошла до меня, решение было принято сразу: пауэрлифтинг – это мой вид спорта!
Мой первый выход на помост состоялся в 1989 году на первенстве Московского авиационного института, и результат, а я его хорошо запомнил – 490 кг (185+115+190).
Что касается техники, то её тогда попросту не было: каждый приседал, жал и тянул, как считал для себя удобным. Техникой мы овладевали постепенно и самым естественным способом, подмечая и перенимая друг у друга наиболее рациональные и эффективные её приемы. Ну и, конечно, огромный шаг в этом отношении был сделан, когда мы впервые увидели американских атлетов, которые в 1989-1990 годах приезжали в нашу страну для участия в товарищеских матчах «СССР-США».
— Об экипировке написано много… о той… которая тогда присутствовала на соревнованиях… Лев Давидович, насколько разномастно одетая публика выступала на соревнованиях еще в 1990-е годы?
Л.Д.Ш. Если говорить о раннем, романтическом периоде советского пауэрлифтинга, то, действительно, поначалу это было разномастное и неконтролируемое её применение. Например, некоторые спортсмены выходили на помост, замотанные медицинскими эластичными бинтами (других тогда не было)… от лодыжек до паха, некоторые жали лёжа в… женских туфлях на высоченных каблуках. Настоящую, лифтерскую экипировку мы увидели только в начале 1990-х годов, когда в тогдашний СССР стали приезжать американские атлеты. Конечно, после соревнований практически вся их экипировка потом оставалась у нас. Она выменивалась на советские тяжелоатлетические пояса и штангетки, которые ценились заокеанскими спортсменами. Но, к чести американцев, нужно сказать, что некоторые из них попросту дарили новые бинты, специально для этого привезенные. Тем не менее, экипировка продолжала оставаться в большом дефиците, и порой на соревнованиях в одной паре бинтов выступало по несколько человек. В дальнейшем, когда наша сборная стала участвовать в чемпионатах мира и Европы, появилась возможность заказывать экипировку у спортсменов, выезжающих за рубеж.
Что касается отношения к экипировке, то в то время оно было естественно восторженным, как и ко всему остальному, что способствовало росту результатов . А о впечатлении, которое производил спортсмен, экипированный в американскую лифтерскую форму, уже и говорить не приходится. Поэтому первоначально экипировка не только выглядела вполне гармонично, отражая эстетику нашего вида спорта, но и реально способствовала росту результатов, и никто, конечно, не задумывался о её целесообразности. Разочарование стало приходить позже, когда, новые, всё более мощные жимовые майки и трико начали появляться чуть-ли не каждые полгода, вынуждая и спортсменов включаться в эту гонку производителей. И часто победа на турнире зависела от того, вовремя ли спортсмен получил новую модель майки, и успел ли правильно «прожать» её. Кроме того, спортсмен попал в зависимость ещё и от «одевальщика» маек, специального человека, которого некоторые атлеты были вынуждены возить на соревнования за собственный счёт. Большое сомнение вызвали и новые костюмы для приседаний, т.н. «скафандры». После того, как они снимались со спортсмена, они запросто могли стоять где-нибудь в углу, пугая новичков, впервые входивших в зал.
Одним словом, ситуация с экипировкой стала выходить за рамки приличного, и многие это почувствовали, но так получилось, что выразить это мнение выпало мне, когда я стал автором Открытого письма в поддержку безэкипировочного лифтинга (его, наверное, и сейчас можно найти в Интернете). После этого на меня, конечно, посыпались обвинения во всех тяжких грехах, я подвергся жёсткой обструкции как со стороны некоторых спортсменов, так и со стороны тогдашнего руководства ФПР. Хотя я никогда не сомневался в своей правоте, тогда трудно было представить, что здравый смысл восторжествует так быстро и безэкипировочный лифтинг не только получит право на существование, но и завоюет большую популярность.
— Вы, насколько я знаю, в какой-то момент стали настоящим приверженцем RAW дивизиона. Именно поэтому остановили свой выбор на WDFPF? И почему, по Вашему мнению, в то время никаких подвижек со стороны IPF не было в этом вопросе? Почему спустя 30 лет функционеры гос. аккредитованной федерации все-таки ввели и нормативы, и дивизион?
Л.Д.Ш. Что касается WDFPF, то это немного другая история, и здесь придётся начать с рассказа о возникновении пауэрлифтинга в СССР. Думаю, это нужно сделать, тем более что Б.И. Шейко в своем изложении истории отечественного пауэрлифтинга, почему-то этот период обошёл вниманием. У него получается, что с самого начала у руля отечественного пауэрлифтинга стоял В.В. Богачев. Это не так. На самом деле, после официального признания силового троеборья в СССР, президентом федерации был избран, а фактически назначен, чиновник Госкомспорта Валерий Андреевич Самойлов. К сожалению, свой первый шаг на новом посту он сделал в не совсем правильном направлении: в мае 1990 года он с командой советских пауэрлифтеров впервые выехал в США, но по приглашению «неправильной» с точки зрения IPF американской федерации (NASA). В дальнейшем это действительно привело к некоторой проблеме при вступлении СССР в IPF. Конечно, тогда Самойлов и понятия не имел, что в мире существуют несколько федераций пауэрлифтинга. И когда он с этим вопросом обратился ко мне, а я в это время исполнял обязанности ответственного секретаря федерации пауэрлифтинга СССР, мне пришлось рассказать о различных мировых федерациях, а в конце я имел неосторожность добавить, что лично мне наиболее симпатична «антидопинговая» WDFPF. Он посмотрел на меня строго, и сказал: «Вы мне об этом ничего не говорили, и я ничего не слышал».
Однако, через некоторое время ему всё-таки пришлось вспомнить об этом разговоре. Развалился Советский Союз и руководство пауэрлифтингом перешло к другому чиновнику — В.В. Богачеву, возглавлявшего до этого силовое троеборье РСФСР. Таким образом, Самойлов в одночасье оказался «не у дел». И здесь он, очевидно, вспомнив наш разговор, предложил учредить и официально зарегистрировать WDFPF в России, заверив меня, что у него есть богатый спонсор, который берет на себя все расходы, в т.ч. и по поездкам на чемпионаты мира и Европы. Я взялся за составление всякого рода бумаг, а Валерий Андреевич ходил с ними по различным инстанциям. В результате в России была создана первая альтернативная федерация — RDFPF, а Самойлов вновь получил возможность выезжать на международные соревнования во главе «сборной России». Правда, вопреки обещаниям Самойлова, мне выезжать почему-то, пришлось на собственный счёт.
В дальнейшем события развивались в жанре детектива: на одном из чемпионатов мира WDFPF, который проходил в США, несколько членов сборной России попросили убежища в этой стране. Самойлова это настолько напугало, что он в панике, бросив команду, первым же рейсом улетел обратно в Москву. Ребята же совершенно справедливо поступили, прямо там собрав внеочередное заседание федерации, и сняли Валерия Андреевича с должности. Таким образом, Самойлов во второй раз оказался вне руководства спортом. Но желание что-то возглавлять, очевидно, перевесило его негативный опыт на этом поприще, и Валерий Андреевич регистрирует новую федерацию, на этот раз… WPC. Комментарии, как говорится, излишни…
Что касается российской WDFPF, то она так и продолжила своё существование на общественных началах. Но отсутствие инициативных людей и какой-либо материальной поддержки постепенно привело практически к полному её исчезновению. Не скрою, мне, как инициатору этого направления в российском пауэрлифтинге, горько сейчас это осознавать.
Что касается отношения к RDFPF cо стороны IPF (ФПР), то оно было крайне отрицательным, спортсменам ФПР было запрещено не только выступать на наших соревнованиях, но даже появляться на них в качестве зрителей. Приведу один скандальный случай, когда на одних соревнованиях по приказу Богачева, Андрей Орестович Вендик, тогдашний Президент RDFPF, был выведен из зала с помощью… милиции.
По поводу безэкипировочного дивизиона в ФПР. Он ведь сначала был введен в IPF, а затем уже в ФПР. Вообще, это было совершенно естественным делом, просто в один момент количество потенциальных сторонников «чистого» лифтинга очевидно перешло в качество.
— Сейчас у атлетов богатейший выбор, как дисциплин, так и организаций. Но стал ли наш вид спорта от этого лучше, чище? Можете выразить свое мнение, в правильном ли русле развивается пауэрлифтинг? Как Вы относитесь к отдельным движениям, народному жиму и многим другим дивизионам, наводнившим мир настоящего троеборья?
Л.Д.Ш. Наверное, это самый сложный вопрос. Давайте разбираться… Федераций много, значит, есть конкуренция и если исходить из принципа «выживает сильнейший», то это хорошо. Спортсмены, как мне кажется, в большом выигрыше: турниров много, география их обширна, организация в большинстве случаев на высоком уровне. Другое дело, что не каждому по карману финансовые расходы, связанные с регулярными стартами, но это другой вопрос. Но самый большой минус, конечно, это снижение конкуренции на большинстве соревнований, и как следствие – девальвация звания чемпиона. Для поднятия престижа этого звания, наверное, можно было бы устраивать «Чемпионаты чемпионов», в которых участвовали только победители (или первых два призера) всех федераций. Не знаю, правда, насколько возможно будет договориться об этом различным федерациям.
Отвечая на вопрос, стал ли лучше пауэрлифтинг, однозначно – да, стал ли чище, если здесь имеется его антидопинговая составляющая – сильно сомневаюсь.
Что касается развития пауэрлифтинга, то я его вижу в возврате в классическое русло, т.е. исключительно троеборье и жим лёжа. Более того, экипировочный дивизион я бы оставил без дополнительного деления на различные типы экипировок, причем с перспективой постепенного отмирания этого дивизиона вообще.
К отдельным движениям, как Вы выразились, наводнившим современный пауэрлифтинг, отношусь отрицательно: ничего нового в принципиальном понимании силы они не добавили, но сильно поспособствовали размыванию самого вида спорта, размену единого на частности. И ещё: в связи с естественным, но, должен заметить, в части травм небезопасным ростом результатов, напрашивается ужесточение правил выполнения упражнений, а также ревизия соревновательного оборудования, в частности отказ от монолифта и от мягких грифов в тяге. Но ещё раз хочу подчеркнуть, это только моё мнение, так сказать, взгляд с высоты прожитых (в пауэрлифтинге) лет.
— Если говорить о том, как тренировались чемпионы прошлых лет, как готовятся атлеты сейчас, насколько поменялось отношение к самому тренировочному процессу за эти 30 лет? Так уж ли далеко ушла методология пауэрлифтинга вперед? И такое количество информации, которое сваливается сегодня на новичка, не перебор ли? Как научиться отделять зерна от плевел?
Л.Д.Ш. О современных тенденциях силового тренинга мне трудно судить, я практически не слежу за последними достижениями в этой области, а то, что вижу в интернете, меня не впечатляет, ошибки в их методологии замечаю, полезные нововведения – нет. Но что-то подсказывает мне, что базовые принципы силовой тренировки остались неизменными. По поводу обилия информации, считаю, что в любом случае это лучше, чем её отсутствие, как в наше время. В практическом же плане, для новичков, я вообще бы первые 2-3 три года старался не давать ничего, кроме приседа, жима и тяги.
— Как на данный момент строятся Ваши тренировки? Как они видоизменились за последние, скажем, 10-15 лет? Появилось ли настоящее понимание того, какой подход, какая программа, какие тренировочные принципы Вам наиболее подходят?
Л.Д.Ш. Изменилось само понятие тренировки. Если раньше я тренировался строго по плану, выполняя задания килограмм в килограмм, то теперь главное для меня, чтобы тренировка просто состоялась. К сожалению, в 67 лет есть масса причин, по которым тренировка зачастую оказывается под знаком вопроса. Поэтому тренировочный план веду по факту, записывая то, что сделал на тренировке. И основная задача, которую ставлю перед тренировкой, это просто дойти до зала, переодеться и подойти к штанге. И если это получается, то дальше все идет гораздо легче, и ты поднимаешь «как раньше», а это, надо вам сказать, самое настоящее счастье!
Методика тренировок также претерпела изменения: в виду того, что тебя зачастую не хватает на полнообъёмную тренировку, приходится жертвовать подсобными упражнениями в пользу основных. Но зато они выполняются в полном объеме: если это 6х6, то – 6х6, если «пирамида», то «пирамида», или, на худой конец, её половина . В этом отношении сегодняшние тренировки, действительно отличаются от прежних, но сама методика совершенно не изменилась. За годы, проведенные в зале, она настолько укоренилась в сознании, что поменять её уже практически невозможно. Но, с другой стороны, в солидном возрасте тренироваться легче. Это если прислушиваться к собственному организму, который в отличие, от всё ещё горячей головы, набирается большой мудрости и помогает избегать фатальных ошибок.
— Выступление на Первом Чемпионате мира ФЖД – чем именно этот старт привлек Ваше внимание? И насколько корректно спросить о планировании результата на определенный старт? Ваше отношение к жимовому двоеборью?
Л.Д.Ш. Про запланированный результат не скажу, философия лифтинга не позволяет этого. А возможность выступить в жиме стоя всегда меня привлекала. С этим упражнением меня связывают давние отношения, я и раньше часто размышлял о роли жима стоя в пауэрифтинге и в тяжелой атлетике. В 1993 году я даже опубликовал статью на эту тему в журнале «Олимп». Жимовое двоеборье, а именно сумма двух упражнений: жима лёжа и жима стоя со стоек – это просто моя давнишняя мечта, жаль, что сейчас она воплотилась в искаженном виде. Ведь в версии ФЖД жимовое двоеборье состоит только из одного упражнения – жима лёжа или жима стоя, а это противоречит самому определению многоборья, которое определяется как сумма нескольких различных упражнений одного или разных видов спорта (см. Википедию). Кроме того, в силовых видах спорта результат фиксируется в килограммах, а не в абстрактных баллах или разах-повторениях.
Вообще, жимовое двоеборье в его истинном виде могло бы стать одной из самых популярных дисциплин современного пауэрлифтинга. Согласитесь, пожать в сумме двух упражнений 400, а тем более 500 кг – это мощный стимул для любого, самого именитого атлета.
Что касается лично моих планов, то хотелось бы, не оставляя жима лёжа, поэкспериментировать в жиме стоя. Ведь с одной стороны это новая, неизведанная территория лифтинга, с другой – детально отработанное тяжелоатлетическое упражнение, история которого хранит имена таких великих атлетов как Пауль Андерсон или Василий Алексеев. Кстати, побить рекорд Алексеева в жиме – 235 кг, а этому достижению уже скоро полвека, чем не мощный стимул развития этого вида?!
— Лев Давидович, некоторые называют пауэрлифтинг «спортом неудавшихся тяжелоатлетов». А как Вы можете охарактеризовать пауэрлифтинг?
Л.Д.Ш. Причина кроется очевидно в том, что спортивный век тяжелоатлета неизмеримо короче века пауэрлифтера. У тяжелоатлета слишком мало времени, чтобы реализовать себя в этом виде спорта, поэтому для некоторых штангистов пауэрлифтинг как бы открывает второе дыхание. Отличие пауэрлифтинга (мы, кажется, заканчиваем тем, чем начинали: преимуществом нашего спорта перед другими) состоит в том, что высоких результатов (например, звания Мастера спорта) может достичь практически любой человек. Просто одному для этого потребуется 3 -4 года, а другому – 10 лет, но он все равно этого добьётся. Потому что, как говорил Юрий Петрович Власов, «сила, подобно разуму, способна развиваться беспредельно».
Что касается экипировки, или лучше сказать, форме (о специальной, помогающей экипировке, я уже говорил), то я вижу определенное преимущество пауэрлифтинга перед тяжелой атлетикой, где даже на олимпийский помост штангисты зачастую выходят, что называется, «в чем Бог послал». Здесь и заслуга пауэрлифтерских федераций, в правилах которых четко прописаны основные требования к экипировке, и самих спортсменов, которые более серьезно относятся к выбору спортивной формы, в первую очередь, соревновательной.
И в конце хотел бы добавить, что было бы большой несправедливостью не вспомнить здесь замечательных атлетов, моих товарищей по сборной команде Москвы тех лет: Александра Наумова (60 кг), Сергея Кулькова†, Юрия Поветкина† (оба 67,5 кг), Андрея Миронова†, Сергея Истомина† (оба 82,5 кГ), Константина Ларина, Валерия Кузнецова (оба 90 кг), Марка Богорада† (110 кг), Юрия Челобитчикова, Валерия Щедрина (оба св. 125 кг) и Светлану Савину (жим лёжа)…
Беседовал Пикляев Денис.